Август четырнадцатого

— Убили, значит, Фердинанда-то нашего, – сказала Швейку его служанка...
— Иисус Мария! – вскричал Швейк – Вот-те на! А где это с господином эрцгерцогом приключилось?
— В Сараеве его укокошили, сударь.

И вот что интересно: никто тогда в Европе не хотел войны. Ни одно из европейских государств. А все хотели только мира. И намерения у всех были исключительно миролюбивые.

Больше всего хотела мира Австро-Венгрия. И прикладывала к этому все усилия, стремясь обуздать экспансию славянского милитаризма на Балканах. Еще в октябре 1913 она решительно пресекла наглую попытку Сербии аннексировать Албанию. Однако, сербское «осиное гнездо» по-прежнему клубилось рядом, провоцируя антиавстрийские настроения в Боснии и Герцеговине. Всем известно, к чему это привело. Ведь подумать только – дядя государя императора, а его пристрелили! Дети осиротели, имение в Конопиште без хозяина, государство – добавим – без наследника. Но, даже несмотря на весь этот ужас, Австро-Венгрия вначале собиралась подвергнуть Сербию «мягкому наказанию». Однако тут, как на грех кайзер Вильгельм заявил о том, что «сербов следует поставить на место, причем быстро», а также, что Германия «поддержит Австро-Венгрию при любых обстоятельствах». Но и при таких обстоятельствах Австро-Венгрия не начала военную операцию против Сербии немедленно, а миролюбиво предъявила ультиматум. И чего ради, спрашивается, те не приняли его немедленно и безоговорочно, а начали делать свои оговорки? Сами напросились, короче...

Очень хотела мира Сербия. Мало того, что к убийству эрцгерцога Фердинанда Сербия не имела никакого отношения (об этом, кстати, официально стало известно еще 14 июля). Сербия еще и приняла все условия унизительного ультиматума, стремясь избежать войны. И даже эта пресловутая оговорка не отвергала последний пункт, а лишь предлагала передать его на рассмотрение Международного трибунала в Гааге. Уж никак не вина Сербии, в том, что северный хищник развязал против них войну, в которую вовлек еще и большую часть Европы...

Миролюбивее всех была настроена, конечно, Россия. Император Ники писал кузену-императору Вилли: «Чтобы избежать такого бедствия, как европейская война, я умоляю Вас во имя нашей старой дружбы сделать все возможное, чтобы не дать вашим союзникам зайти слишком далеко». Стремясь не допустить войны, он даже временно приостановил начатую было мобилизацию, однако старый дружбан Вилли не остановил свою, и России ничего не оставалось делать, как опять повернуть свои штыки на запад...

Самым мирным государством Европы была, разумеется, Германия. Немцы вовсе не желали нападения Австро-Венгрии на Сербию. Еще 28 июля, после того, как Сербия приняла условия ультиматума, Вильгельм сообщал: «Большая моральная победа Вены устраняет всякий повод для войны. Этот документ не дает нам никаких оснований объявить мобилизацию». Но мобилизацию неожиданно начала Россия, и Германия, защищаясь, вынуждена была объявить свою. А как еще прикажете защищаться от этих непредсказуемых славян?...

Франция желала мира еще сильнее Германии. Однако, подчиняясь союзническому долгу, Франция не смогла остаться в стороне, после того, как началась конфронтация их союзника России с Германией. И в ответ на наглое предложение Германии заявить о своем нейтралитете в случае русско-германской войны, Франция просто вынуждена была объявить мобилизацию...

Великобритания тоже была настроена исключительно миролюбиво. И была втянута в войну совершенно против своей воли. После того, как Германия, готовя удар по Франции, нарушила территориальную целостность Бельгии, Великобритания получила полное право в соответствии с англо-бельгийским договором 1830 года объявить Германии войну...

— Все это сербы наделали, в Сараеве-то, – старался направить разговор Бретшнейдер.
— Ошибаетесь, – ответил Швейк – Это все турки натворили. Из-за Боснии и Герцеговины.
И Швейк изложил свой взгляд на внешнюю политику Австрии на Балканах: турки проиграли в тысяча девятьсот двенадцатом году войну с Сербией, Болгарией и Грецией; они хотели, чтобы Австрия им помогала, а когда этот номер у них не прошел – застрелили Фердинанда... Швейк основательно хлебнул пива и продолжал:
— Вы думаете, что государь император все это так оставит? Плохо вы его знаете. Война с турками непременно должна быть. «Убили моего дядю, так вот вам по морде!» Война будет, это как пить дать. Сербия и Россия в этой войне нам помогут. Будет драка!