Перечитывая «Древняя Русь и Великая степь» Л.Н. Гумилева, обнаружил одну интересную мысль: а ведь вехозаветные боги у христиан и иудеев разные! Причем вплоть до антагонизма. Почему так?

Для начала вспомним Пятикнижие.
Там бог именуется то Элохим, то Яхве (в русском синодальном переводе Элохим переводится как Бог, а Яхве — как Господь, или Господь Бог). Если разделить тексты, связанные с ними, то мы получим двух Всевышних: надсущего, абстрактного Элохим (близкий аналог — дух плерома у гностиков), и вполне конкретного, сущего Яхве, который при тщательном рассмотрении обнаруживает у себя все классические черты племенного (по сути — языческого) бога иудеев. Он покровительствует своему народу, дает ему законы, наказывает за отступничество и т.п. Если будет уместна такая математическая аналогия, то Яхве — своего рода первая производная от Элохим, его более-менее конкретное воплощение для одного, отдельно взятого народа.

Далее, вспомним, в каком образе Яхве является «своему» народу, либо, чаще, избранным его представителям? Здесь двух мнений быть не может: излюбленная форма — в виде огня, зачастую — с некоторой примесью дыма:

Господь же шел пред ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном
 ... 
И в утреннюю стражу воззрел Господь на стан Египтян из столпа огненного и облачного и привел в замешательство стан Египтян
 ... 
Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи
 ... 
Когда зашло солнце и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными. В этот день заключил Господь завет с Аврамом,
 ... 
И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста.
 ...  и т.д.

Итак, Яхве говорит с Моисеем на горе Синай из горящего куста, ведет евреев из Египта в образе огненного столпа, при выдаче десяти заповедей является в огне, в образе огня и дыма заключает завет с Авраамом, и т.д. Он же ставит у врат Эдема херувима с огненным мечем.

А теперь обратимся к реннехристианской богословской традиции:

По убеждению богослова II века Татиана, тело дьявола и демонов состоит из воздуха или огня. Будучи "почти телесным", дьявол и его помощники нуждаются в пище, и Ориген утверждает, что они "жадно глотают" жертвенный дым.

Pardonnez-moi, да ведь эти ребята, «жадно глотая жертвенный дым» ведут себя точь-в-точь, как ветхозаветный Яхве! Итак, мы постепенно приближаемся к парадоксальному выводу: с точки зрения христиан огненный бог евреев Яхве является по сути своей «огненным демоном». И им, простите, никогда не мог стать Бог-отец!

Завершим краткое рассмотрение первоисточников Новым Заветом. Вспомним классический диалог Иисуса с евреями (Иоанн, 8, 41-47). Позволим, правда, себе некоторую вольность, и изложим его в слегка отредактированной форме свободного диалога. Иисус начинает и:

— А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога — подумав, Христос с укоризной добавил — Вы делаете дела отца вашего.

На это сказали Ему евреи:

— Мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога.

Иисус сказал им:

— Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не понимаете речи Моей? — горячо продолжал Иисус — Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне. Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога.

Итак, тезис был сформулирован с предельной четкостью: Иисус считал иудейского Яхве дьяволом. Это был тот самый огненный демон, который говорил с Моисеем и заключал завет с Авраамом, покровительствовал иудеям, давал им законы и т.п. Таким образом, в раннем христианстве любой, признавший Яхве богом, фактически переставал быть христианином.

Этот тезис, однако, характерен уже для того периода раннего христианства, который можно назвать «греко-христианством». И родился он, очевидно, при переходе от прахристианства, которое можно назвать «иудео-христианством», к некой наднациональной религии, которой впоследствии суждено было стать мировой. Для этого необходим был решительный разрыв с иудейской традицией, ergo, с иудейским божеством. Идеологическую базу «греко-христианства» закладывали преимущественно гностики, большинство которых считали Яхве злым существом, противопоставляя ему своего светлого Бога и Спасителя.

Христианство, однако, не пошло на полный разрыв с древнеиудейской литературной традицией, сохранив Ветхий Завет как первоисточник, однако попыталось, максимально сгладив неприятные углы, уйти от данного вопроса в сторону. Ушли в итоге в сторону Троицы. После принятия формулы троичности на Никейском соборе вопрос о тождестве христианского и иудейского богов отпадал сам собой, т.к. христианский Бог триедин, а Яхве по определению одинок.

Впрочем, некоторая аналогия между Богом-отцом и библейским богом сохранилась. Но это ни в коем случае не Яхве, а Элохим.

Словом, которое в форме единственного числа используется для определения имени Бога Всевышнего, является слово Элоах. Оно применяется к Богу-Отцу и никогда не используется относительно Христа.

«Избранные как Элохим», Christian Churches of God

Аналогия эта, впрочем, достаточно слабая, и служит, IMHO, для того, чтобы быть неким связующим между нынешней догматикой христианства и его первоисточниками.