Если убьет человек человека, то мстить брату за брата, или сыну за отца, или отцу за сына, или сыну брата, или сыну сестры; если кто не будет мстить, то князю 40 гривен за убитого; если это будет русин, или гридин, или купец, или ябетник, или мечник, или изгой, или словенин, то назначить за него 40 гривен.

Здесь говорится об убийстве свободного человека (словенин, изгой), посему не исключалась и кровная месть по старым понятиям. Однако, даже если родственники отказывались от мести, убийца все равно попадал на крупный денежный штраф в пользу князя — виру. Такой же штраф взымался за убийство младшего госслужащего, сиречь, княжеского дружинника сержантско-рядового состава (русин, гридин, купец, ябетник, мечник). Составлял же он 86660 грн. в современных деньгах.

О женщине. Если кто убьет женщину, то судить, таким же судом, что и за убийство мужчины; если же будет виноват, то платить полвиры 20 гривен.

Между прочим, о женщине вспоминают только а Пространной редакции, в Краткой о ней не говорится ни слова.
Но и здесь она ценится ровно вполовину: 43330 грн.

А вот за убийство княжеского офицера — одного из старших дружинников (огнищанин, тиун, старший конюх) — штраф уже вдвое больше, чем за рядового:

Если убьют огнищанина за обиду, то убийца платит за него 80 гривен, а людям не надо; и за княжеского подъездного 80 гривен.
А за княжеского тиуна 80 гривен.
А за старшего конюха при стаде 80 гривен, как постановил Изяслав за своего конюха, когда его убили дорогобужцы.

Кстати, здесь мы видим еще и зачатки прецедентного права — Изяслв Ярославич создал прецедент, по которому голова старшего конюха стала приравниваться к головам других госслужащих первого ранга: 173320 грн. на наши деньги.

Впрочем, остальной княжеский штат, не входивший в дружину, ценился ниже:

А за княжеского сельского старосту и за старосту, который руководит пахотными работами, 12 гривен.

Впоследствии к ним приравняли и других работников: ...а за ремесленника и за ремесленницу — 12 гривен.
Это был эквивалент 25998 грн.

И совсем уж низко оценивались лично зависимые люди, не имевшие практически никаких прав:

А за княжеского рядовича 5 гривен.
А за смерда и за холопа 5 гривен.

Всего-навсего 10833 грн.

Если кто ударит кого палкой, или жердью, или кулаком, или чашей, или рогом, или обухом, то платить 12 гривен.
Если кто ударит мечом, не вынув его из ножен, или рукоятью, то 12 гривен за обиду.

За драку с причинением телесных повреждений провинившийся рисковал потерять 25998 грн.

Если же ударит мечом по руке и рука отвалится или усохнет, то 40 гривен.

А вот это уже серьезно. Изувеченный чел без руки — это чистый убыток для князя, его можно сразу списывать в утиль. Он не сможет ни хлебопашествовать и гречкосеять, ни мечом махать в княжеской банде-дружине, охраняя, либо, наоборот, кошмаря тех самых хлебопашцев и гречкосеев. Посему и штраф здесь — как за цельного живого человека: 86660 грн. нынешними деньгами. Впрочем, впоследствии, в Пространной редакции, санкции были смягчены, а пострадавшему стали давать компенсацию:

Если посечет руку, и отпадет рука или усохнет, или нога, то полувиры 20 гривен, а пострадавшему за увечье 10 гривен.

Князю в мошну 43330 грн., а калеке — 21665 грн.

Если же по пальцу ударит какому-либо, то 3 гривны за обиду.

Пальцы, как и руки, тоже ценились. За поврежденный палец своего верноподданного князь получал 6500 грн.
Сам верноподданный на первых порах не получал ничего, но потом и ему стало кое-что перепадать: ...а пострадавшему гривна кун. То есть, 2167 грн.

А за ус 12 гривен и за бороду 12 гривен.

Ага! Усы и бороды издревле почитались на Руси, составляя основную гордость и главный предмет мужского гардероба. Потому насильное их лишение наказывалось так же, как нанесение серьезных телесных повреждений. 25998 грн. рисковал отдать посягнувший на ту мужскую красу (отдать, разумеется, князю; лишившийся чести, достоинства и растительности на лице удовлетворялся лишь морально).

В более поздней Пространной редакции защищались и другие фрагменты лица:

О зубе. Если выбьют зуб и кровь видят у него во рту, и будут свидетели, то 12 гривен штрафа князю, а за зуб гривна.

Тот же тариф: 25998 грн. Однако, и пострадавшему причиталось компенсация размером в 2167 грн. (хотя в наши времена этого явно не хватило бы на дантиста).

Наказывалось, между прочим, не только нанесение, но намерение нанесения телесных повреждений. Угроза действием, так сказать.

Если кто вынет меч, а не ударит, то тот платит гривну.

Вот так-то, не в меру горячий скандалист рисковал расстаться с вполне ощутимой суммой в 2167 грн. (в эквиваленте).

Самоуправство с переходом в самосуд также не допускалось:

Если смерда будут истязать, но без княжеского повеления, то 3 гривны за обиду; а за истязание огнищанина, тиуна или мечника 12 гривен.

Короче, без княжьего дозволения пороть розгами никого не дозволялось. Штрафы при этом дифференцировались: за пересичного — 6500 грн., а за чиновника — аж 25998 грн. Штрафы эти, естественно, шли князю, пострадавшему лишь позже стали давать некоторую денежную компенсацию на оздоровление: ...а за муку гривна кун — 2167 грн. Кстати, что смерду, что  человеку государеву эта самая компенсация на оздоровление была одинаковой.

А вот если холоп чей-то позволял себе распускать руки — за него штраф платил хозяин:

Если холоп ударит свободного человека и убежит в господский дом, а господин его не будет выдавать, то холопа господину взять, и пусть уплатит господин за него 12 гривен...

Так что за буйство своего холопа (раба по сути) хозяин лишался 25998 грн. Но не надо думать, что холоп мог невозбранно дать по сусалам любому встречному. Вот продолжение этой статьи: ...а после того, где тот ударенный человек встретит его, пусть убьет его. Буде случался такой казус — хозяин рисковал деньгами, а холоп — таки жизнью.

Если кто поедет на чужом коне без спроса, то платить 3 гривны штрафа.
Если кто возьмет чужого коня, или оружие, или одежду, а хозяин опознает в своем миру, то взять ему свое, а 3 гривны за обиду.

За угон транспортных средств без корыстных побуждений угонщик штрафовался: 6500 грн. нынешними деньгами (в пользу князя).
За их кражу (равно как и за кражу оружия или одежды) уплачивалась та же сумма штрафа, но потерпевшему — за обиду (хотя и обиду князь мог взять себе).

А если кто уведет чужого холопа или робу, то платить ему за обиду 12 гривен.

А вот такса на движимое двуногое и говорящее имущество была гораздо выше — 25998 грн.

А если украдет ладью, то за ладью хозяину платить 30 резан, а штрафа князю 60 резан.

Водные транспортные средства оценивались сравнительно невысоко.
За украденную лодку владелец получил бы 1300 грн. компенсации, а князь — естественно, вдвое больше: 2600 грн. штрафа.

А за голубя и за курицу 9 кун, а за утку, гуся, журавля, лебедя 30 резан, а штрафа князю 60 резан.

Насчет пернатых — здесь имеются в виду как домашние, так и те, что попали в сети для ловли птиц. Компенсацию получал обворованный, и, надо сказать, даже по нынешним деньгам вполне приличную: 780 грн. (за голубя или курицу), либо 1300 грн. (за утку, гуся, журавля, лебедя). В любом случае 2600 грн. штрафа причиталась князю.

А если украдут чужого пса, или ястреба, или сокола, то 3 гривны за обиду.

А вот за кражу животного, пригодного для княжеской охоты, штраф был гораздо серьезнее — 6500 грн. (за обиду). Обиженным здесь был, разумеется, князь.

Если сено украдут, то 9 кун; и за дрова 9 кун.

Штраф за кражу сена или дров составил бы 780 грн. (разумеется, в пользу князя).
Впоследствии, впрочем, была введена компенсация потерпевшему: ...а сколько возов украдено, то владельцу получить за каждый воз по 2 ногаты. Это, кстати, дает представление о стоимости воза сена или дров в те времена: 217 грн. на наши деньги. Надо сказать, более чем дешево.

Если украдут овцу, или козу, или свинью, то пусть платят по 60 резан штрафа князю, а кто поймал воров, тому 10 резан.

Кроме стандартных княжеских штрафных санкций в размере 2600 грн. (кстати, если воров было несколько — то с каждого), здесь еще, обратим внимание, поощряются и добровольные помощники тогдашних копов, выказавшие ретивость в поимке воров. Размер поощрения, правда скромный — всего 433 грн.
Ну, а итого: вор рисковал попасть на суммарные штрафные санкции в 3033 грн.

За прочих домашних животных полагались вот такие штрафы:

А за княжеского коня, если тот с тавром, 3 гривны, а за коня смерда 2 гривны, за кобылу 60 резан, а за вола гривну, а за корову 40 резан, а за трехлетку 15 кун, а за годовалую полгривны, а за теленка 5 резан, за ягненка ногата, за барана ногата.

Это, напоминаем, штрафы, а не реальная стоимость скота. В пересчете на современные деньги получаются следующие суммы.

• Конь княжеский — 6500 грн.
• Конь смерда ценился, разумеется, дешевле княжеского — 4333 грн.
• Кобыла шла почти вполцены (как, впрочем, и всякая женщина) — 2600 грн.
• Вол оценивался в 2167 грн.
• Коровушка-кормилица ценилась в 1733 грн., причем с возрастом цена ее росла, т.к. за трехлетку брали 1300 грн., а за годовалую — всего 1083 грн.
• Теленок ценился невысоко — 217 грн.
• Дешевле теленка был только баран (равно как и приравненный к нему ягненок) — 108 грн.

А за княжескую борть 3 гривны, если ее сожгут или выдерут пчел и соты.

Князь, лишившись своих любимых медов хмельных, наказывал злоумышленника за это строго — как за кражу коня. Штраф составлял 6500 грн.

А если кто запашет межу или затешет межевой знак, то 12 гривен за обиду.

Ну, а за попытку захвата пахотных земель рейдеру грозил штраф в размере, эквивалентном 25998 грн.

Наконец, единственная статья Русской Правды, касающаяся оплаты труда:

А это постановление для мостников: если настелят мост, то взять за работу ногату, а за городню ногата; если же у старого моста надо будет починить несколько досок, то взять столько же.

Подрядчику, взявшемуся за ремонт моста, либо установку ограды, работа оплачивалась сдельно, и весьма скромно — в размере, равном 108 грн. Это, на минуточку, даже меньше, чем поденная работа на винограднике в древней Иудее (см. Иудея. Новозаветные времена, Труд виноградарей).