Из жизни отдыхающих
Залетел я в начале июня вместе с семьей в Кемер, на отдых. Отель вполне такой себе респектабельный, с брежневским количеством звезд, даже «de luxe» там где-то в названии фигурировало. Мы там, кстати, уже были три года назад, и среди прочего сильно радовало то, что заселен он был преимущественно европейцами; русских, включая тяготеющих к ним соотечественников было мало (а тех персонажей, которые «Тагииил!» и «Дамбассс!» не было вовсе).
Ну, в этом году все трошки изменилось. «Руссо-туристо», включая примыкающих к ним соотечественников, там оказалась добрая половина. Нет, все хорошо, буйных там не было, но как-то общая атмосфера изменилась. Таки контингент влияет на сервис. В номерах, скажем, стали убирать как-то небрежно. И коктейли стали готовить как-то хреновато. И официанты начали учиться хамить. Еще не научились, но уже начали учиться. В общем, что сказать — если раньше на пути всей этой мутной северо-восточной туристической пены могучей твердыней стоял Крым, то сейчас опустившийся Крым не в силах сдержать ее, и вся эта муть бурным потоком хлынула на берега солнечной Анталии. Ну, короче, получилось у нас несколько наблюдений из жизни отдыхающих.
Униформа
Оказалось, что у понаехавших адептов крымского отдыха имеется своя униформа. Ну, дамы еще хоть как-то разнообразятся, а у мужиков — все строго: семейные трусы любого колера, стоптанные шлепанцы, и застиранная до полной потери цвета рубашка, но обязательно с маленьким крокодильчиком на левой груди. В таком виде ходят и на завтрак, и на обед, и на ужин. „В столовую“, как они выражаются. Хотя на самом деле это ресторан.
Кормим хохлов
Благодарение богу, в последние пару лет я был лишен такого удовольствия, как общение с патриотично-ориентированными гражданами нашего могучего северо-восточного соседа. В смысле, со всяческой русней. Ну, я и сейчас с ними не общался, но слышать их разговоры вынужденно пришлось. Вот случай в ресторане. Сидим, ужинаем. За соседним столиком — уже немолодая пара из России. Разговаривают, причем достаточно громко. Слух цепляет фраза: „Сколько можно кормить этих хохлов?“ Ну, ладно, понятно — это у них такое убеждение, за которое они принимают, как говаривал Лермонтов, промах рассудка. Я-то ведь точно знаю, что мы, хохлофашисты, кормимся сами. Но парочка не унимается. Слышу: „А вот за тем столиком опять эти чурки сидят“. Хотя, возможно, чурками сидели их соотечественники — в России, как известно, на вкус и цвет, и на разрез глаз нет единого стандарта. И еще слышно: „Как она в таком виде в ресторан пришла!?“ Замечание относится к девушке, одетой хоть и достаточно смело, но эффектно и красиво. По ходу, сам мужик был одет в нечто среднее между короткими брюками и длинными шортами, и столь же измятую тенниску неопределенного цвета, плюс сандалии, надетые поверх носков. Ну, конечно, для ресторана это — самое оно.
Через пару дней мы увидели эту парочку снова. Они выходили из ресторана с сумкой, полной еды, натыренной со шведского стола. Видать, пошли кормить хохлов...
Языковой барьер
Десятка английских слов вполне достаточно, чтобы общаться с барменами и официантами. Однако, языковая гордость великороссов не позволяем им опуститься до этого. Поэтому персонал вынужден хоть как-то осваивать «живой великорусский». Хотя бы в том же объеме — десяток минимально необходимых слов. Но проблемы все же остаются. Вот картинка. С утра некто категории «крымсочи», измученный явно не нарзаном, подходит к бармену, и возглашает:
— Налей мне чего-нибудь, а то я сейчас умру!
— Мумру? — недоуменно переспрашивает турок. Он явно не знает такого напитка...
А вообще, многие почему-то убеждены, что в Турции, для того, чтобы тебя поняли, нужно говорить хоть и по-русски, но с à la грузинским акцентом. Этого как бы достаточно — должны понять. Если все-таки не понимают — еще раз повторить то же по-русски, но максимально громко. Тогда уж точно поймут.
Ватный мальчик
Оказывается, кацапские дети уже досыть сильно поражены ватной болезнью. От которой укропобоязнь у них начала прогрессировать.
Вот такой случай в бассейне случился. Малый наш для своих лет вполне прилично плавает. Особенно в ластах — в них он гоняет по всей доступной акватории как дельфин в дельфинарии. Как-то раз он, наплававшись, вылез из воды, снял ласты и положил рядом сушиться. К нам подошел мальчик, возраста где-то младшего школьного. Начал рассматривать ласты и спрашивать — что, мол, и как, и действительно ли хорошо в них плавать. Мальчик явно заинтересовался этим прикольным плавсредством. А дальше произошел у нас такой диалог:
— А где вы их купили?
— С собой привезли, из дому.
— А откуда вы?
— Из Украины.
Услышав это, мальчик, странно изменившись в лице, тут же ретировался с максимально возможной скоростью. Бедный ребенок видать подумал, что он чудом вырвался из кровавых рук укроповских правосеков.
Маленький хохлофашист
Да что говорить — конечно же, мы там были кровожадными и беспощадными хохлофашистами. Хунта, одним словом. Особенно зайчик, несмотря на свои пять с половиной лет, отличался. Разгуливая по отелю, он так и сыпал пожеланиями:
— Я хочу, чтобы ты дал Путину в писюн.
— Я хочу накормить Путина бензином.
— Я хочу, чтобы у Путина все мозги упали в рот.
— Я хочу, чтобы ты был большим.
— Я хочу, чтобы Путин стал маленьким.
Ну, насчет двух последних пожеланий все понятно. Если я буду большим, а Путин маленьким — то я, конечно, запросто смогу дать ему в писюн. Но откуда это все у него? Нет, мы, конечно, ему говорили, что Путин — нехороший человек, но за бензин, мозги и писюн — разговоров не было. Из садика, что ли, он это все приносит? Ладно, респект садику.
А вообще, конечно, умиляет его почти искренняя вера в почти всемогущество папы. „Папа, а ты дашь Путину в писюн?“ Ну, конечно, дал бы, если бы встретились. Да вот все как-то не получается. Эх, зайчик, зайчик...
Под пальму
Да, еще насчет писюнов. Сиречь, писающих мальчиков. Прогуливаемся мы как-то возле отеля по пальмовой аллее. Рядом — семья: мама с бабушкой и четырехлетний мальчик. Тетки усердно приставляют ребенка к пальме и уговаривают: „Ну, пописяй под пальму“. Это при том, что в отеле полно общедоступных, стерильно чистых туалетов. Ан нет — ребенок, оказывается, должен привыкать не к туалету, а к пальме. Вот и подумалось: сегодня он пописает под пальму, завтра — согрешит под родную березку, а послезавтра начнет обссыкать парадные и подворотни. Камо грядеши?
Великокацапство
Прохаживаясь по Кемеру, встретили стайку кацапских теток, штук шесть. Они стояли кружком на тротуаре, живо обсуждая успехи недавнего шопинга, и полностью перекрывали проход. На мой экскламейшн насчет того, что узнаю, мол, «наших» людей — стали так, что пройти невозможно — тетки радостно закричали:
— Ну, конечно!
— А как же!
— Да, мы такие!
И не то, чтобы на их лучезарных фейсах отразилась хоть капля смущения оттого, что они делают кучу неудобств и нервов окружающим. Нет, напротив, им это явно доставило удовольствие. „Да, мы такие!“ Пусть весь мир потеснится, и крутится вокруг нас. А мы станем, где захотим. Хоть в Кемере, хоть в Крымнаше. Вот такое у них великокацапское самосознание.
Скандал в долмуше
В турецком банке
А еще мне очень понравился обмен валюты в турецком банке. Зашел обменять доллары на лиры. В отделении — ни единой живой души, кроме охранника и двух кассиров. Тем не менее меня попросили постоять в электронной очереди, после чего торжественно вручили талончик и допустили к кассе. Сотенную бумажку кассирша дважды пересчитала на купюросчетном аппарате, после чего попросила меня назвать имя и фамилию. Дабы не споткнуться о языковой барьер, я попросту предъявил загранпаспорт. Кассирша, внимательно глядя в паспорт, старательно по буковкам набрала их на своем компьютере и распечатала квитанцию... Там было ровно шесть ошибок. Шесть, Фридрих!.. В имени и фамилии — двух словах по шесть букв каждое — шесть ошибок. По одной на каждые две буквы. Надо ли говорить, что мое уважение к банковским клеркам солнечной Анталии выросло неизмеримо?!
Тренд сезона
Наконец, пару слов о европейцах. Обнаружился интересный тренд сезона. Среди отдыхающих встретилось достаточно много черно-белых семейных пар. Причем все однотипны: относительно белая тетка, и при ней — черный, как ботинок, мужик. Ну, и дети при них всех оттенков шоколада. В общем, выходит, что беда у них там с женихами. Одно слово — «гейропа». Так что приходится теперь белым теткам выписывать себе темнокожих мужей из саванн и джунглей. Вот она, хваленая европейская толерантность до чего доводит.
P.S. Да, и напоследок, чтобы не забыть. Маленький совет насчет того, как выбирать турецкие сладости. Очень просто — бери любую. Они, заразы, все вкусные.